мы же с вами - офигеть, кто! Антропологи!
В последнее время пишется мало и со скрипом. Куда-то убег годами отрабатываемый навык письменно выражения и оттачивания своих мыслей. иногда думаю - надо бы записать, а потом понимаю, что лень сильнее.
Но я попробую.
В моей голове слово привязанность очень крепко связано со словом обязанность: мы имеем обязательства по отношению к тем, к кому мы привязаны. И, возможно, чем сильнее привязанность, тем больше этих обязательств - и по количеству, и по качеству, глубине. Есть привязанности "данные от рождения", а есть - приобретаемые. Первые - я специально закавычила - это те, которые мы, скорее, получаем, а не выбираем, получаем в детстве, получаем, как часть воспитания, которое нам дают. Привязанность-обязанность по отношению к семье, к вещам, к растениям, к животным. Нам говорят, что "так вести себя по отношению к ... некрасиво" или "это твоя собака, и это значит ты должен не только с ней играть, но и гулять, кормить и ухаживать". Не то, чтобы мы не могли оспорить эти привязанность-обязанности, скорее, если мы не бунтуем, то нам просто это не приходит в голову до определенного момента. Эти привязанности, а с ними и обязанности воспринимаются как естественные, неоспоримые, обязательные. По сути многие из них приобретаются в неосознанном возрасте, следовательно, в осознанную жизнь мы уже входим с ними, с этим обязательным списком и багажом. К нему мы постепенно добавляются привязанности-обязанности приобретаемые, то есть те, которые являются следствием нашего собственного выбора. Мы выбираем друзей и знакомых, выбираем партнеров - по бизнесу и по жизни, выбираем работу. Таким образом, в определенный период жизни мы имеем как бы 2 параллельно существующих уровня привязанностей-обязанностей: те, которые тянуться с детства и те, которые мы выбрали позже сами. Однако, как мне кажется, в определенный момент мы начинаем утрачивать первые из привязанностей. И я здесь имею ввиду не потерю значимости таких привязанностей, когда мы выходим из под контроля, как, например, твердую решимость никогда не заводить огород, если вы все детство провели, выпалывая что-то на этом огороде. Скорее, для меня более важным является момент исчезновения объекта привязанностей: уходят близкие люди, которые были с нами все детство, оказываются проданы вещи, дома, участки, животные так же обычно покидают нас слишком часто и слишком неожиданно для нас. Таким образом, я веду к тому, что в определенный момент первые привязанности-обязанности оказываются практически полностью замещенными вторыми. Мы остаемся только с тем, что выбрали сами. И если выбрали мы за нашу самостоятельную жизнь немного, то с чем мы остаемся? Потеря привязанностей всегда влечет за собой и потерю обязанностей, мы, в некотором роде, становимся свободными. А если наши приобретения - привязанности - невелики, то наша "свобода" при потере привязанностей данных от рождения становиться достаточно ощутимой. Легкость бытия, как это называл М. Кундера.
Мне кажется, это легкость - необыкновенно тяжела. Вырабатывается привычка быть привязанной, связанной обязательствами с людьми, связанной заботой о них, вниманием. С потерей всего этого теряется привычный мир, теряются ориентиры, смыслы и цели движения. Существования. Жизни.
Но я попробую.
В моей голове слово привязанность очень крепко связано со словом обязанность: мы имеем обязательства по отношению к тем, к кому мы привязаны. И, возможно, чем сильнее привязанность, тем больше этих обязательств - и по количеству, и по качеству, глубине. Есть привязанности "данные от рождения", а есть - приобретаемые. Первые - я специально закавычила - это те, которые мы, скорее, получаем, а не выбираем, получаем в детстве, получаем, как часть воспитания, которое нам дают. Привязанность-обязанность по отношению к семье, к вещам, к растениям, к животным. Нам говорят, что "так вести себя по отношению к ... некрасиво" или "это твоя собака, и это значит ты должен не только с ней играть, но и гулять, кормить и ухаживать". Не то, чтобы мы не могли оспорить эти привязанность-обязанности, скорее, если мы не бунтуем, то нам просто это не приходит в голову до определенного момента. Эти привязанности, а с ними и обязанности воспринимаются как естественные, неоспоримые, обязательные. По сути многие из них приобретаются в неосознанном возрасте, следовательно, в осознанную жизнь мы уже входим с ними, с этим обязательным списком и багажом. К нему мы постепенно добавляются привязанности-обязанности приобретаемые, то есть те, которые являются следствием нашего собственного выбора. Мы выбираем друзей и знакомых, выбираем партнеров - по бизнесу и по жизни, выбираем работу. Таким образом, в определенный период жизни мы имеем как бы 2 параллельно существующих уровня привязанностей-обязанностей: те, которые тянуться с детства и те, которые мы выбрали позже сами. Однако, как мне кажется, в определенный момент мы начинаем утрачивать первые из привязанностей. И я здесь имею ввиду не потерю значимости таких привязанностей, когда мы выходим из под контроля, как, например, твердую решимость никогда не заводить огород, если вы все детство провели, выпалывая что-то на этом огороде. Скорее, для меня более важным является момент исчезновения объекта привязанностей: уходят близкие люди, которые были с нами все детство, оказываются проданы вещи, дома, участки, животные так же обычно покидают нас слишком часто и слишком неожиданно для нас. Таким образом, я веду к тому, что в определенный момент первые привязанности-обязанности оказываются практически полностью замещенными вторыми. Мы остаемся только с тем, что выбрали сами. И если выбрали мы за нашу самостоятельную жизнь немного, то с чем мы остаемся? Потеря привязанностей всегда влечет за собой и потерю обязанностей, мы, в некотором роде, становимся свободными. А если наши приобретения - привязанности - невелики, то наша "свобода" при потере привязанностей данных от рождения становиться достаточно ощутимой. Легкость бытия, как это называл М. Кундера.
Мне кажется, это легкость - необыкновенно тяжела. Вырабатывается привычка быть привязанной, связанной обязательствами с людьми, связанной заботой о них, вниманием. С потерей всего этого теряется привычный мир, теряются ориентиры, смыслы и цели движения. Существования. Жизни.